«Утена» и трагедия мира

На первый взгляд этот мир может нам показаться вполне благополучным. Ничего особенно страшного не происходит, вроде бы мы видим столь любимую многими зеленую травку, солнце в небе, ― и Академия озаряется его светом, и идут, идут толпы людей, встречая новый день своею бесконечную суетой. «Восходит солнце, из заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит», ― по слову Пророка. И вроде бы в этом не ничего такого безобразного, вроде бы можно разлечься на траве и смотреть на голубое небо, послушать птичек, умилиться и окунуться снова с головой в повседневность, и вроде бы все будет хорошо. Так думает, наверное, каждый из нас ― христианин, не христианин ― неважно. Желание погрузиться в это течение, отдаться ему, раствориться в нем ― оно знакомо каждому. Мир представляется прекрасным и торжественным, как гимн Академии, столь же величественным и непоколебимым, как её белоснежные здания, и поистине: многие попадают в плен этих монолитных стен.

И далеко не сразу, и далеко не каждый осознает, что стены Академии ― это стены тюрьмы. Пророк Екклесиаст смотрит на мир, ― и каким внезапным, неожиданным, для многих шокирующим окажется его озарение! «И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем, ибо все ― суета и томление духа». Почему так? Посмотрим на стены Академии, на эти чудесные белоснежные стены.

А ведь это ― всё та же Клетка для человека. Они, в сущности, ничем не отличаются от той клетки, в которую заперта Анси. Многие обитатели академии, особенно те, которые как-то отличаются от других и ощущаются себя выше и лучше остальных, какими-то особенными, ― они, конечно, презирают Невесту-Розу и её добровольное пленение. Но они не могут понять что, на самом деле, их положение точно такое же плачевное, точно такое же жалкое, как и у девушки, которую со всех сторон окружили стальные прутья.

И, в конце концов, некоторые из них поймут это ― и даже больше, ― ведь не только пленниками, нет ― мертвецами ощутят они себя, мертвецами, лежащими в своих гробах ― вот какие сильные слова для своего тягостного положения найдут Тога и Сайондзи на одном из последних заседаний Совета! Это очень страшные слова, но без них нельзя обойтись ― ведь «Утена» ― и христианство ― они призывают нас к новому рождению, а нового рождения невозможно для того, кто не осознал еще себя мертвецом. Чтобы воссоздать свое естество, нужно сперва понять, в каком тяжелом, почти безнадежном состоянии оно находится, чтобы возродиться ― нужно ощутить свою мертвость. Это очень важная часть христианской аскетики, и удивительно, какое яркое и наглядно отражение этого понимания мира мы находим в «Утене».

Есть еще одни важный момент. Для многих осознания такого сложного, тягостного положения является следствие долгих размышлений, вдумчивого созерцания того, что происходит в мире ― подобно тому, как это произошло с Тогой. Да, для многих ― но не для всех. И в своих статьях об Утене и христианстве я попробую рассказать, почему, и какой иной путь, кроме покорности тягостному пессимизму (или рабству иллюзиям), открыт человеку.

Итак, мир, по христианскому учению, живет под гнетом великой трагедии. Эта трагедия свершилась в самом начале времен, и следствием её стала гигантская пропасть, разверзшаяся между Богом и человеком. Эта трагедия ― причина того, что страдает и мучается и сам человек, и мир, в котором он живет. Главное следствие этой трагедии ― богооставленность, бесконечное одиночество человека, который замыкается сам в себе. Как это изображено в «Утене»? Мы знаем, что некогда её мир был благословлен божественным присутствием. Неважно как ― в «Утене» об этом сказано слишком мало. Да и много ли можем знать мы о начале времен? Важно, что первые люди нашего мира могли свободно общаться с Богом и ангелами, а в мире Утены обитатели его не знали скорби и несчастья, потому что ото всех возможных бед их избавляла Сила Диоса (о которой я скажу позже, что это есть ни что иное, как сила Любви). И вот, люди были свободны, в том числе, и от нападок темных сил, и от ужасного одиночества, и от многого другого. Но не ценили того блага, которое имели, и потеряли его.

Как случилась такая потеря? В «Утене» это также рисуется достаточно туманно. Однозначно можно лишь утверждать, что в основу её легло человеческое зло. Виновника того, что свершилось, найти непросто ― прежде всего, потому, эта вина двойственна, она таинственным образом одновременно оказывается возложенной на одного человека и на все человечество. Один человек ― это Анси, ею оказывается свершено нечто подобное тому, что было совершено Евой.

Она возжелала того, чего не должна была желать ― чтобы ее брат, Принц, которому дана была сила Любви, с которым был Дух Божий ― принадлежал только ей. Она пожелала безраздельно обладать им и наслаждаться им, пожелала, чтобы никто, кроме неё не мог получить от него помощи и утешения ― и стало так. Об этом расскажут нам в своем спектакле девочки-тени.

И сила Диоса, откликаясь на эгоистический порыв Анси, покидает этот мир. Её брат более не является носителем божественной благодати, она иссякает в нем, и он оказывается поражен ее отсутствием страшнее, чем самой тяжелой болезнью. Дух, живший в нем, покинул его ― и это страшное, неестественное отсутствие, эта жгучая пустота внутри, этот неутолимый голод одиночества впоследствии сотворит из него Темного Принца, Акио, подобие падшего Люцифера. Пока же он просто болен ― и болезнь его медленно, но верно заражает и весь мир. Люди внезапно оказываются охвачены ненавистью ― и вот ненависть губит их души, превращая их в мечи злобы, которые один за другим вонзаются в Анси. Люди, в большинстве своем, как бы приносят души свои в жертву на алтаре ненависти, сжигают их на алтаре злобы, где они перековываются в эти стальные мечи. Они мучаются сами ― и мучают её, и подобно это замкнутому кругу, из которого нет спасения, и мечи эти становятся подобны крестам, на которых распинает само себя человечество.

Вот как это ужасно! Причина страданий ― осуждение, именно поэтому так настоятельно призывает нас Евангелие не осуждать никого никогда. Осуждая, мы становимся идолопоклонниками, и жертвуем душу свою на этом страшном алтаре, чтобы она соделалась мечом ненависти. Подобное свершилось с обитателями мира «Утены», они потеряли свои души и сделались плотью, смертную и бездушную. Такова трагедия этого мира, и мира нашего ― ничем не заполняемая пустота, образовавшаяся, когда человек отделил себя от Бога своим эгоизмом, и ходящие по земле мертвые тела, из которых люди методично и уверенно выживают собственные души, сжигая их своей злобой.

Но как бы это всё не было ужасно ― христианство ― оно не том, как тяжелы раны этого мира. Всё то, о чем я здесь рассказал ― это прелюдия к христианству, это ― история дохристианского мира.

Само же оно ― совсем о другом. Я сказал раньше о том, что осознание своего положения, смешанное с безнадежностью и отчаянием ― это не единственный пусть. Есть и другой, хотя немногие находят его, как говорит нам Евангелие. Это пусть людей не только знающих о том, как велики раны этого мира, но и о том, оно, как эти раны возможно залечить. Как бы четко и ясно мы не ощущали весь ужас своего положения, само по себе это ощущение ни к чему нас не приведет. Есть нечто другое, более важное ощущение.

Это ощущение подобно лучу света, внезапно разогнавшего тьму. Возгорается этот свет, и во тьме светит, и тьма не объяла его, как говорит святой Иоанн Богослов. И человек начинает жить не своею боязнью тьмы, но своей жаждой света. Внезапно приходит осознание того, что замкнутый круг можно разбить ― и об этом возвещает нам таинственный зов, голос Бога в нашей душе, Бога, который стоит у дверей наших душ и стучится в них. И только тот, кто услышит этот зов, тот сможет разбить скорлупу этого мира. Это ― история Утены.

2003-2005 Профессор Немуро

Хостинг от uCoz